СЕВАОБОРОТ

Юбилейные и памятные даты 26.01.1991

31 января 1946 года, 45 лет назад, в один и тот же день Венгрия провозглашена народной республикой, а Югославия приняла новую Конституцию. Это над Восточной Европой опускался тот самый железный занавес, о котором впервые сказал во всеуслышание Уинстон Черчилль в том же 1946 году в знаменитой речи, произнесенной в американском городе Фултоне, штат Миссури. Черчилль, как с ним бывало много раз, попал в самую точку - и неудивительно, что бешенству Сталина не было предела. Фултонская речь Черчилля надолго стала объектом самых оголтелых нападок советской пропаганды - хотя ее текст не был, конечно, ни разу опубликован. Против фултонской речи и самого Черчилля были, что называется, брошены лучшие силы. Помню, например, что опубликовал тогда в газетах отец Расула Гамзатова - "народный поэт", как его называли, Гамзат Цадаса. Стихотворение называлось "Черчиллю" - а кто его перевел с аварского, я уж не помню. Он звучало так:

Кричи-кричи, о муж громокричащий, -
Тебе шакалы вторят в темной чаще;
Ты можешь, обещанье дав соседу,
Его нарушить в тот же день к обеду... И так далее.

Железный занавес существовал, не без пробоин, около сорока лет. Он даже материализовался в 1961 году в виде бетонной стены в Берлине и тройной изгороди поперек всей Германии. Но, как мы теперь знаем, не помогло и это.

В воскресенье, 27 января, - столетие со дня рождения Ильи Эренбурга. С чего бы начать разговор о нем? Я начну с эпизода в книге моего любимого Артура Кёстлера, чей великий роман "Тьма в полдень" опубликован, наконец, по-русски. Но у Кёстлера много книг. В автобиографической повести "Стрела в синеве" он рассказывает, как в 1931 году принял участие в арктическом полете немецкого дирижабля "Граф Цеппелин". Они летели над советской арктикой и неотрывно смотрели в окна, потому что было сказано: если заметите какой-нибудь остров, не обозначенный на карте, то можете назвать его своим или каким вам угодно именем. Кёстлер пишет: "Я никакого острова не открыл, и тогда мне было досадно. Теперь я этому очень рад. Советские ведь все равно переименовали бы "мой" остров. И когда я думаю, что остров Кёстлера мог стать островом Эренбурга, меня ужас берет."

Вот - такова была у многих на Западе репутация Эренбурга после войны, когда он был культурно-политическим эмиссаром Сталина, членом всевозможных подставных якобы международных организаций, насаждавшихся советской пропагандой и разведкой (некоторые из этих организаций доживают свои дни еще сегодня). Но если бы об Эренбурге можно было сказать только это, то не стоило бы и разговор заводить.

Нет, молодой Эренбург, живший с 1908 по 1920 год во Франции, а потом опять вернувшийся туда как журналист, был настоящим, хорошим писателем. Принято называть его роман "Хулио Хуренито", но я, например, больше люблю другой ранний роман Эренбурга - "Любовь Жанны Ней". Очень редкая книга, но если увидите - хватайте, не пожалеете. Ну, а потом началась прогрессирующая деградация. Даже модернистские произведения Эренбурга на советские темы откровенно скучны, их просто трудно читать: его "Николай Курбов", "День второй", "Не переводя дыхания" справедливо забыты. Дальше, однако, пошло еще хуже - пошли якобы беллетристические книги, написанные по тому или иному политическому заданию: "Падение Парижа", "Буря". Между ними ("Падение Парижа" написано до войны, а "Буря" после) был у Эренберга удивительный период военной публицистики. Его статьи в "Правде" и "Красной звезде" до дыр зачитывали на фронте. Дело в том, что Эренбург в 1941 году вдруг заговорил честно, от души. Он честно ненавидел нацизм; не говоря уж ни о каких политических соображениях, он видел, как входили гитлеровцы в его любимую Францию, и он был евреем. И как только Эренбург начал писать искренне, так снова пробудился талант; некоторые из его военных статей, действительно, шедевры. Но война кончилась, Сталин опять схватил страну за горло кровавыми лапами чекистов - и Эренбург начал все это скорей-скорей воспевать. После смерти Сталина он попробовал говорить откровеннее: написал очень посредственную повесть "Оттепель" (впрочем, давшую название целому периоду в советской истории), а потом многостраничные воспоминания "Люди, годы, жизнь", где правда причудливо перемешана с увертками, умолчаниями и прямой ложью.

Эренбург всегда жил в относительном комфорте. И все равно его жизнь иначе как трагедией не назовешь.

Очень быстро - еще пара годовщин недели.

27 января 1826 года, 175 лет назад, родился Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин.

26 января 1956 года, 35 лет назад, Советский Союз возвратил Финляндии полуостров Порккала-Удд, оккупированный после войны.

30 января 1801 года, 190 лет назад - в Петербурге опубликован манифест о присоединении Грузии к Российской империи.

И наконец -

28 января 1841 года, 150 лет назад, родился выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский.

<< возврат

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024