Статья 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации определяет понятие «кража» — это посягательство на любую форму собственности, которая является для похитителя чужой. По-видимому, подобные определения существуют и в кодексах других стран, это понятие универсальное и наднациональное. Это я к тому, что 500 писателей мира, среди них 5 Нобелевских лауреатов, обратились в Организацию Объединенных Наций с открытым обращением. Они считают, что прослушивание телефонных разговоров или перехват частной электронной переписки — это кража. Surveillance is theft, говорят они. Сегодняшняя газета «Гардиан» публикует заметку известного британского драматурга Тома Стоппарда. Стоппард родился в Чехословакии в 1937 году, в 1939 семья бежала от нацистов в Англию, то есть, с идеей преследования он знаком. «Что, в принципе, могло бы оправдать масштаб слежки, раскрытый в материалах Сноудена? — пишет он, — Было бы, например, достаточно, если бы непреложно показали, что удалось предотвратить конкретный случай терроризма, и что это удалось сделать только потому что службы безопасности воспользовались данными им полномочиями в той самой полной мере? Я бы не торопился с выводами. Мысль о том, что общественная безопасность, защита невинных — это Абсолют, который возвышается над всеми другими соображениями, не находит отражения в нашей жизни. На дорогах не было бы жертв аварий и столкновений, если бы скорость машин ограничили до 15 километров в час. Авиаполеты были бы безопаснее, если бы каждого пассажира раздевали для обыска и каждый предмет его багажа тщательно проверяли. Мы уже и так, без особых дискуссий, смирились с мыслью, что жители городов постоянно находятся в кадре камер наружного наблюдения. В результате, тысячи преступлений, включая убийства, были раскрыты или предупреждены. Но насколько бы улучшились результаты, если бы таких камер было в десять или в сто раз больше? Очевидно, что между этими двумя явлениями есть качественное и количественное отличие. Камеры установлены в общественных местах, а не у нас дома, в машине или в саду. Люди, которым мы, как налогоплательщики, поручаем нас охранять, развернули операции, по сравнению с которыми меркнут самые лихорадочные планы восточногерманской Штази. Однако, Штази не имело дело с глобальной угрозой метастазирующей идеологии убийства. Сущность опасности и всего, чего мы боимся, стократно усиливается технологией которая служит как добру, так и злу. Я хотел бы, чтобы наши шпионы подслушивали телефоны, перехватывали переписку и каждый нажим клавиши у тех, кто попал под подозрение. Но, с другой стороны, если мир секретов создает собственную Вселенную, то ее расширение носит признаки космологического масштаба. Какое общество мы хотим защитить? Общество тотальной слежки ради общего блага? К такому ли общественному достоянию мы стремимся? |