ПРЕССА

Сева Новгородцев: "Чистый этнос, если в нем нет попытки прорваться в космос, мне неинтересен"

<< к списку статей

О.Шестопалова, "ТВ-Плюс", 11 декабря


«Сева, Сева Новгородцев. Город Лондон, Би-Би-Си». Эти позывные дороги целому поколению слушателей, которые помнят поговорку: «Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си». Эпохальная личность, автор книги «Рок-посевы» рассказывает о дружбе с Гребенщиковым, о магическом голосе Ксении Стриж, концерте группы «Ху-ху-ту вау-вау-ва» и знаменитом письме 14-летнего мальчика президенту Рейгану.

— Как вас называть — Всеволод Борисович, Сева или Норрис? Как вам больше нравится?

— У меня так сложилось, что, будучи молодым человеком, я стал мелким начальником на пароходе, и меня все называли Всеволод Борисович. Старея, я постепенно достиг того имени, которым надо бы называть мальчика в детском саду, — Сева. В этом смысле произошло некоторое омоложение.

Мне Севой быть удобнее, потому что имя короткое — всего 4 буквы, довольно хорошо запоминается. Правда, в моём полном имени закодирован некий княжеский титул, поскольку Всеволод — это «Всем владеющий», это княжеское имя. Но я на это упора не делаю.

— Люди, пережившие времена «железного занавеса», дышат с вами одним воздухом. Сколько лет вашему слушателю?

— Ровесников моих нет, они сейчас все где-то там… Моим слушателям лет 25–30. Хотя из-за того, что у меня все время интерес на сегодняшний, на завтрашний день, иногда и молодежь подключается, если им интересно более пространно изложенное и более интересно написанное. А ещё сегодня появляется музыка, которую хочется слушать и слушать, в этом есть какая-то магия.

— Почему у вас не наладился контакт с Вячеславом Бутусовым? Какое количество спиртного (того же «программного вина», за которым вы всегда обсуждали актуальные вопросы) необходимо, чтобы сблизиться с собеседником?

— Да нет, с Бутусовым у нас были хорошие отношения. Когда он приезжал, мы с ним очень приятно пообщались. Но не переписываться же нам теперь, не обмениваться же сушеными розами — один раз задружились и всё. А что касается вина — то оно символическое. Ну, выпиваем мы за передачу одну бутылку на троих, много это? Я думаю, нет. Хотя, один раз меня после «Севаоборота» остановила полиция и попросила дохнуть… Чуть-чуть до нормы не добрал, — но отпустили, слава богу. Зато я понял, что если на работе и пьешь, то машину после этого надо водить осторожно.

— Насколько важно «радийное измерение» человека? Чей голос захватывал вас когда-нибудь?

— Сам голос о человеке может ничего и не сказать, особенно, если он поставлен в театральном училище. «Говорит Москва», — что вы по этому голосу можете сказать? Да ничего, кроме того, что голос поставлен. А в новом поколении радиоведущих, голос у которых не так поставлен, более естествен, — у них голос выдает гораздо больше. Я приведу для примера раннюю Ксению Стриж, которую хочется слушать и слушать, потому что у нее в голосе есть какая-то магия. Вот таким людям — место на радио.

— Сколько писем приходит в день Севе Новгородцеву? Что сумасбродного придумывают ваши поклонники?

— Писем приходит достаточно много, но тех, которые необходимы мне для работы, для передачи. А из концептуального могу вспомнить навскидку письмо 14-летнего мальчика, который использовал кампанию, которую проводила «Комсомольская правда» — когда сотни писем должны были прийти к президенту Рейгану с протестом против крылатых ракет. Эту открытку в виде рукописной штучки опубликовала «Комсомольская правда»: «Dear Mr. Reagan…» и так далее.

Приходит этот парень Дима и пишет… Только вместо «Dear Mr. Reagan» он пишет латиницей все, что хочет МНЕ сказать: «Сева там… сделай что-то». И, естественно, взгляд цензора замыленный мимо этого проскочил. После этого пошел поток таких писем. Мы очень долго веселились, нам удалось провести систему на ее собственном пропагандистском клипе.

— Какой самый идиотский вопрос, который вам когда-либо задавали журналисты?

— «Что вы думаете о шоу-бизнесе в России?» Вообще, мне все эти раскладки непонятны — один продюсер деньгами перебивает другого… Не надо на этом зацикливаться. Журналистика не должна этим заниматься, получается просто тявканье одной собачки на другую.

— Что наиболее трогательного в вашей работе?

— Ко мне приходили письма от слепых. Одно было напечатано в системе Брайля, а в такой системе пишут только слепые. Слепой англичанин переписывает все сказанное мною по-русски на английском языке. И там, где странные слова с английским почерком на русском языке с ошибками, которые неизбежно при слепом методе возникают, — эти слова английского инвалида, который меня слушает, просто читать невозможно. Я вообще слепым сочувствую.

— Каждый выбирает свой символ Англии, даже если никогда не был в Туманном Альбионе. Для кого-то это Биг-Бен, для кого-то чай в 5 o’clock. Еще кто-нибудь скажет, что Англия — это Шерлок Холмс, или «Beatles», или Королева. В чём для вас символ Великой Британии?

— Очевидно, для меня это вежливый разговор. Ты не предполагаешь заранее, что кто-то тебе должен что-то сделать. Вот этот самый человеческий климат, который Англией движет, — скромные и ненавязчивые люди. Они больше всего боятся наступить на чью-то мозоль, постучать в чью-то дверь невовремя. Это у них на болезненном уровне, они страшно деликатные. Это для меня и есть главный символ Англии.

— Абсолютно типичный вопрос, но избежать его никак не получается: каковы ваши музыкальные предпочтения в современной российской музыке? Есть ли возможность слушать этническую музыку «регионов»? Например, слушали ли вы украинские гуцульские мотивы?

— Насчет украинских мотивов — нет, не слышал. Но тувинскую музыку мне регулярно присылают, я с ней знаком. На концерт группы «Ху-ху-ту вау-вау-вау-ва» мы ходили в Лондоне. Так что этническая тема у меня есть. Горловое пение, например, сейчас воспринимается просто как этническая диковинка, а на самом деле там есть и их религиозное наполнение, связанное с шаманством, тибетчеством. А чистый этнос, если в нем нет попытки прорваться в космос, мне неинтересен, не трогает.

— Чем занимаются ваши дети?

— У Ольги (супруги) — 2 дочери: одна вышла замуж, другая выходит. Одна — специалист по эстетике среды, дизайнер по свету, а вторая сейчас живет в Питере и тоже собирается учиться на дизайн. Обе с художественными наклонностями.

Сын у меня есть, у него тоже способности художника, но что-то с образованием не сложилось. Он симпатичный слишком парень, его так и привлекали какие-то компании, тусовочная жизнь. В результате, он так и вырос — специалист по клубной жизни, ди-джейству. У него есть какая-то группа, он там играет. Пусть держится в этом русле, но пусть может сказать, что у него есть какая-то ученая степень. Он живет, он жизнью доволен, но видимых результатов каких-то нет.

— Поддерживаете ли вы до сих пор отношения с Б.Г.? Не было ли желания вспомнить в себе музыканта и сделать с Гребенщиковым совместный проект?

— Общим показателем было то, что Гребенщиков из всех звезд заявился к нам на юбилей. Как человек скромный, он стоял в сторонке, но пришел, потому что мы друзья.

Он очень много бывал у меня в Лондоне, по разным причинам, в разные периоды. Я отслушивал почти все его последние альбомы еще до записи. Так что я хорошо с ним знаком уже лет 8 или 10. Однако ни о каком творчестве совместном и речи быть не может. Он занимается одним, а я другим совершенно.

— Чего «русского» не хватает в Лондоне? Что больше всего тяготит душу? И, наоборот, имеется ли частичка родного Питера у вас в Англии?

— Единственное, чего мне в Англии не хватает, — это общения с музыкантами. Вот этого музыкантского климата, музыкального трёпа, в котором и выражаются почти все задумки наши. Они все пропитаны той идеей, которая у людей в автобусе и на гастролях. Музыканты — замечательные собеседники, у них такая свобода мысли, такая отвязанность, какую в других профессиях не найдешь. Я благодарен судьбе за то, что стал саксофонистом, а не начал делать карьеру штурмана. Потому что иначе сгрудил бы себя. А так удалось продлить ощущение молодости и радости жизни.

— Что по-вашему самое нелепое в англичанах, есть ли у них какая-то особенность, которая вас раздражает?

— У англичан, при всех их замечательных свойствах, самое плохое — доминанта рассудочности и рациональности надо всем остальным. Это приводит к тому, что дружить с англичанином бесполезно: если вы нарушили закон — он вас сдаст, если вам нужны деньги — ну, конечно, небольшую сумму он вам одолжит. Там все время есть дистанция, англичанин никогда не позволит ее преодолеть. А по поводу большой политики… Я недавно слышал выступления Берджиса, есть такой известный писатель, он сетовал по поводу того, что дали трансферт коммунистам Зимбабве. И он бросил такую гневную фразу: «Дружить с англичанами бесполезно: друзей они продают, а врагов они покупают». Эта фраза образно говорит об английском характере всем.

— Что является самым ценным приобретением российской музыки за последнее время?

— Развитие словесности. Ведь печатной поэзии как таковой сейчас нет — никто не будет всерьез книгу издавать или покупать, как в советские времена. Поэтому всё развитие словесности переместилось в российский рок, и поэтому он востребован и будет жить. В этом причина, по которой я российский рок люблю, он мне интересен.

<< к списку статей

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024